Этот пересказ известной сказки был записан в Никольском уезде Вологодской губернии.
Жили-были куманёк да кумушка, волк да лисица. Вздумали они построить себе из снегу избушку и жить добром. Вздумано, взгадано и сделано. Не скоро дело делается, скоро сказка сказывается. Вот они и построили избушку возле деревушки. Куманёк кормил свою кумушку телятиною да бараниною, а кума его — курочками да цыплятами.
Однажды кумушка говорит своему куманьку:
— Куманёк, пойдем вместе в деревню, да и полакомимся. Я буду сторожить, а ты будешь носить.
Вот отправились на охоту, пришли в деревню; а в деревне все мужики и бабы на сенокосе, а малы ребятишки в горохе.
- Ну, кум, теперь нам раздолье; хоть всю деревню шаром покати! Теперь своя воля и наша доля.
И лиса улизнула в стайку (хлев для скотины) и двух кур удушила; пришла и добычу принесла и куму говорит:
— Теперь, куманёк, ты ступай, твоя череда! Я стану сторожить и на все стороны глядеть.
Волк пробежал половину деревни, и послышался ему лай собаки, запертой в избе; он проскакал всю деревню и остановился за погребом. Видит, что нет за ним никакой погони, что в деревне нет ни шуму, ни гаму, и лиса-кумушка никакой вести ему не дает, волк тихохонько отворил погреб, схватил кринку (глиняный кувшин без ручки) масла — и был таков. Пришли домой, зажарили добычу, съели и легли отдыхать.
Лисе показалось масло вкусно, захотелось ещё полизать и отведать маслица голичком (чистого). Вот она тихонько встала и к кринке подошла; на ту пору волк пробудился и с боку на бок перевалился. Лиза брызгнула (отскочила) от кринки и снова улеглась. Волк догадался, что кумушка-лиса хочет маслицем поживиться, встал и вынес кринку в сени и поставил на высокую полицу (полку), чтоб кумушке не достать. Как ухитрить (исхитриться, что придумать) — кума обмануть и маслица отведать?
Вот волк ушёл в лес за дровами, чтобы печку затопить; в ту пору Лиса Патрикеевна приставила лесенку на потолок (настил досок под крышей), вскочила по ней и с потолка на полицу, обнюхала масло, хотела полизать, да побоялась, чтоб кум не застал. Скорёхонько воротилась, села к печке и ждала кума; а кум что-то долго запоздал, бегал от собак, поздно пришёл, жаловался, что оченно (очень) устал, и лёг спать не евши.
Ночью лиса, лёжа под окном, стук в стену хвостом и чужим голосом говорит:
— Матушка-кормилица! Помоги, пособи горю, не дай умереть!
— Кто там,— говорит волк, — что такое?
— Ах, куманёк, кролик зовет меня в повитушки.
— Беги да к свету вернись!
— Коли бог даст счастливо, я тотчас прибегу.
Хлопнула дверьми, стукнула запором, а сама ни вон (ни на шаг, не ушла) из сеней. Коль скоро всё приумолкло и волк захрапел, лиса шмыг на потолок, а с потолка на полицу и к маслу. Заря на дворе, и наша лиса перед волком в иэбе.
— Что, кумушка, кого бог дал?
— Початышек, куманёк, початышек!
На другую ночь лиса ту же хитрость повторила и, стукнув запором, перед волком явилась.
— Что, кумушка, кого бог дал?
— Серёдышек, куманек, серёдышек!
В третью ночь кума то же сотворила и волку объявила:
— Последышек, куманек, последышек!
Однажды волк лисе говорит:
— Кумушка, мы теперь масло-то к празднику побережём, а о празднике сотворим пир на весь мир и на славу добрым людям.
— Как же, куманёк, сохраним, сохраним! Ведь ты его сам упрятал, и некому взять.
Перед праздником оба отправились на охоту. Волк притащил за уши свинью да ягнёнка, а лиса курицу да цыплёнка, и пошли наши стряпать.
Все приготовлено, только маслицем сподобить да гостям подать; ведь для праздника надобно же и снадобье!
— Куманёк,— говорит лиса,— сходи-ка да принеси маслица-то.
— Сейчас, сейчас, кумушка! — и вышел.
Взял волк с полицы кринку, но кринка пуста, и масла нет. Волк изумился и кричит:
— Кума! Где масло? Кто съел его? Кума, ты съела!
— Что ты, куманёк! Я масла и в глаза не видала и близко не бывала. Ты поставил масло высоко и знаешь, что мне не достать. Не сам ли ты съел, а на меня сваливаешь?
— Так кто же его съел?
— Верно, ты сам, кум, и хочешь меня провести; полно (хватит, достаточно) шутить, меня не обманешь.
Волк начал сердиться и ротиться (клясться), что он масла не едал и что лиса его съела.
— Полно, куманёк, полно шутить. Вот спознаем: кто масло съел? Кто съел, у того оно вытопится; надо лечь брюхом к огоньку, испробуем-ка? Подай-ка кринку-то, я хоть пустую посуду уберу.
Волк отдал кринку, а лиса в кринку лапу и обшарила (вытерла) всю. Вот легли наши против печки к огоньку. Волка пригрело, и он захрапел. Лиса вымарала (измазала, испачкала) лапой пол перед волком и лапой же провела по волчьему брюху. Волк спросил:
— Что ты, кума, делаешь?
— А вот смотрю, как у тебя масло вытапливается; смотри-ка, ты и пол-то замаслил. Вишь, я правду сказала, что кто масло съел, у того и вытопится.
Волк провёл по брюху лапою и нашёл, что оно в масле.
— Что, куманёк, не стыдно ли свой грех на чужих сваливать? Отпирайся теперь, вор, а укоры-то верные.
Волк осердился, с досады и горя пустился бежать и домой не воротился. Пришло лето, изба растаяла. Волк эту быль мне сам рассказывал и заверял, что вперёд никогда не станет жить вместе с лисою.
— Куманёк, пойдем вместе в деревню, да и полакомимся. Я буду сторожить, а ты будешь носить.
Вот отправились на охоту, пришли в деревню; а в деревне все мужики и бабы на сенокосе, а малы ребятишки в горохе.
- Ну, кум, теперь нам раздолье; хоть всю деревню шаром покати! Теперь своя воля и наша доля.
И лиса улизнула в стайку (хлев для скотины) и двух кур удушила; пришла и добычу принесла и куму говорит:
— Теперь, куманёк, ты ступай, твоя череда! Я стану сторожить и на все стороны глядеть.
Волк пробежал половину деревни, и послышался ему лай собаки, запертой в избе; он проскакал всю деревню и остановился за погребом. Видит, что нет за ним никакой погони, что в деревне нет ни шуму, ни гаму, и лиса-кумушка никакой вести ему не дает, волк тихохонько отворил погреб, схватил кринку (глиняный кувшин без ручки) масла — и был таков. Пришли домой, зажарили добычу, съели и легли отдыхать.
Лисе показалось масло вкусно, захотелось ещё полизать и отведать маслица голичком (чистого). Вот она тихонько встала и к кринке подошла; на ту пору волк пробудился и с боку на бок перевалился. Лиза брызгнула (отскочила) от кринки и снова улеглась. Волк догадался, что кумушка-лиса хочет маслицем поживиться, встал и вынес кринку в сени и поставил на высокую полицу (полку), чтоб кумушке не достать. Как ухитрить (исхитриться, что придумать) — кума обмануть и маслица отведать?
Вот волк ушёл в лес за дровами, чтобы печку затопить; в ту пору Лиса Патрикеевна приставила лесенку на потолок (настил досок под крышей), вскочила по ней и с потолка на полицу, обнюхала масло, хотела полизать, да побоялась, чтоб кум не застал. Скорёхонько воротилась, села к печке и ждала кума; а кум что-то долго запоздал, бегал от собак, поздно пришёл, жаловался, что оченно (очень) устал, и лёг спать не евши.
Ночью лиса, лёжа под окном, стук в стену хвостом и чужим голосом говорит:
— Матушка-кормилица! Помоги, пособи горю, не дай умереть!
— Кто там,— говорит волк, — что такое?
— Ах, куманёк, кролик зовет меня в повитушки.
— Беги да к свету вернись!
— Коли бог даст счастливо, я тотчас прибегу.
Хлопнула дверьми, стукнула запором, а сама ни вон (ни на шаг, не ушла) из сеней. Коль скоро всё приумолкло и волк захрапел, лиса шмыг на потолок, а с потолка на полицу и к маслу. Заря на дворе, и наша лиса перед волком в иэбе.
— Что, кумушка, кого бог дал?
— Початышек, куманёк, початышек!
На другую ночь лиса ту же хитрость повторила и, стукнув запором, перед волком явилась.
— Что, кумушка, кого бог дал?
— Серёдышек, куманек, серёдышек!
В третью ночь кума то же сотворила и волку объявила:
— Последышек, куманек, последышек!
Однажды волк лисе говорит:
— Кумушка, мы теперь масло-то к празднику побережём, а о празднике сотворим пир на весь мир и на славу добрым людям.
— Как же, куманёк, сохраним, сохраним! Ведь ты его сам упрятал, и некому взять.
Перед праздником оба отправились на охоту. Волк притащил за уши свинью да ягнёнка, а лиса курицу да цыплёнка, и пошли наши стряпать.
Все приготовлено, только маслицем сподобить да гостям подать; ведь для праздника надобно же и снадобье!
— Куманёк,— говорит лиса,— сходи-ка да принеси маслица-то.
— Сейчас, сейчас, кумушка! — и вышел.
Взял волк с полицы кринку, но кринка пуста, и масла нет. Волк изумился и кричит:
— Кума! Где масло? Кто съел его? Кума, ты съела!
— Что ты, куманёк! Я масла и в глаза не видала и близко не бывала. Ты поставил масло высоко и знаешь, что мне не достать. Не сам ли ты съел, а на меня сваливаешь?
— Так кто же его съел?
— Верно, ты сам, кум, и хочешь меня провести; полно (хватит, достаточно) шутить, меня не обманешь.
Волк начал сердиться и ротиться (клясться), что он масла не едал и что лиса его съела.
— Полно, куманёк, полно шутить. Вот спознаем: кто масло съел? Кто съел, у того оно вытопится; надо лечь брюхом к огоньку, испробуем-ка? Подай-ка кринку-то, я хоть пустую посуду уберу.
Волк отдал кринку, а лиса в кринку лапу и обшарила (вытерла) всю. Вот легли наши против печки к огоньку. Волка пригрело, и он захрапел. Лиса вымарала (измазала, испачкала) лапой пол перед волком и лапой же провела по волчьему брюху. Волк спросил:
— Что ты, кума, делаешь?
— А вот смотрю, как у тебя масло вытапливается; смотри-ка, ты и пол-то замаслил. Вишь, я правду сказала, что кто масло съел, у того и вытопится.
Волк провёл по брюху лапою и нашёл, что оно в масле.
— Что, куманёк, не стыдно ли свой грех на чужих сваливать? Отпирайся теперь, вор, а укоры-то верные.
Волк осердился, с досады и горя пустился бежать и домой не воротился. Пришло лето, изба растаяла. Волк эту быль мне сам рассказывал и заверял, что вперёд никогда не станет жить вместе с лисою.
Комментариев нет :
Отправить комментарий