Сказка записана в 1961 году от Ольги Николаевны Приданниковой. Терский берег Белого моря.
Жили-были волк да лиса, у лисицы была избушка ледяная, у волка — хвояная. Весна пришла, у лисы изба и растаяла. Она и пошла к волку даваться (просить) жить. А волк не пускает:
— Некуда, я сам на печи, а хвост на полатях, больше и некуда!
— А я, — говорит,— хоть под веничек, этта посижу маленько.
— Ладно, — говорит, — посиди под веничком, погрейся.
Она посидела, посидела, да и говорит:
— Куманек, я озябла, мне бы хоть под лавочкой полежать!
— Ну, полежи, — говорит.
Лежала, лежала.
— Кум, — говорит, — я озябла, мне бы хоть на лавочке полежать, растянуться!
— Ну, полежи! — говорит.
Лежала, лежала, опять спина озябла у кумы на лавке.
— Пусти меня, — говорит, — кум, на печку, погреться маленько!
Ну, он пустил ее на печь, сам сошел, наверно, как пустил на печь. На печи лежала, лежала, учуяла дух — у волка бочка с маслом была на подволоке (чердаке); учуяла, что дух-то — маслом несет, хвостом-то и застукалась:
— Кум, кум, — говорит, — меня бабить (принимать роды) зовут!
— Поди, — говорит, — сходи, кума, побабь, тебе хоть на нарукавники дадут, побабишь
хоть, — говорит.
Она и побежала. В бочку масла забралась, полизала, полизала, да и вернулась домой, разлеглась, повалилась, наелась, да к как барыня спит. Он спросил у нее:
— Кого бог дал?
— Початочек! — говорит.
Опять день ли, два прошло, она опять запостукивала хвостом:
— Кум, а кум, меня опять бабить зовут!
Ну, он опять:
— Сходи, как уж зовут, надо сходить побабить.
— Некуда, я сам на печи, а хвост на полатях, больше и некуда!
— А я, — говорит,— хоть под веничек, этта посижу маленько.
— Ладно, — говорит, — посиди под веничком, погрейся.
Она посидела, посидела, да и говорит:
— Куманек, я озябла, мне бы хоть под лавочкой полежать!
— Ну, полежи, — говорит.
Лежала, лежала.
— Кум, — говорит, — я озябла, мне бы хоть на лавочке полежать, растянуться!
— Ну, полежи! — говорит.
Лежала, лежала, опять спина озябла у кумы на лавке.
— Пусти меня, — говорит, — кум, на печку, погреться маленько!
Ну, он пустил ее на печь, сам сошел, наверно, как пустил на печь. На печи лежала, лежала, учуяла дух — у волка бочка с маслом была на подволоке (чердаке); учуяла, что дух-то — маслом несет, хвостом-то и застукалась:
— Кум, кум, — говорит, — меня бабить (принимать роды) зовут!
— Поди, — говорит, — сходи, кума, побабь, тебе хоть на нарукавники дадут, побабишь
хоть, — говорит.
Она и побежала. В бочку масла забралась, полизала, полизала, да и вернулась домой, разлеглась, повалилась, наелась, да к как барыня спит. Он спросил у нее:
— Кого бог дал?
— Початочек! — говорит.
Опять день ли, два прошло, она опять запостукивала хвостом:
— Кум, а кум, меня опять бабить зовут!
Ну, он опять:
— Сходи, как уж зовут, надо сходить побабить.
Она опять сходила, полизала, не могла долизать. Пришла, он опять и спрашивает:
— Кого бог дал?
— А серёдышек.— говорит.
Опять день ли, два прошло, она опять запостукивала хвостом — надо масло сходить долизать. Он опять говорит:
— Иди, бабь, больше волчонков будет да лисенков.
Вот они жили-пожили, а волк-то стал именинник.
— Кума, — говорит, — настряпай шанег (ватрушек).
Сдружились, верно. Вот она настряпала, он и говорит:
— Поди, сходи на подволоку, у меня там масло есть, да намажь шаньги! Она пришла:
— Кумушко, никакого там масла на подволоке нет!
Пошел сам проверить, а масла нету.
— Ты, — говорит, — наверно, кума, съела!
— Нет, наверно, ты сам, ты старый стал, так не помнишь!
Заспорили дак, лиса-то хитрая:
— Повалимся на печь, давай, который в масле будет, тот и масло съел.
Поели шанег, чаю попили и повалились спать, а волк-то старый был, да уж винца выпил на именинах, да и заспал крепко. Лиса-то встала — вся в масле! — так скорей волка вымазала, сама вымылась да и забудила волка:
— Вставай, кум, ты, — говорит, — масло съел!
Волк встал.
— Вот, — говорит, — я старый стал, такой бестолковый, чуть тебя не выгнал!
Да так и стали жить. С лисой сдружились, так и стали жить. Лиса уж всё его обманывала. Богатый был, верно, волк, с маслом жил, дак.
Комментариев нет :
Отправить комментарий